Некоторым кажется, что такие альтруисты, готовые спешить козлятам на помощь, непременно имеют внутренний локус контроля, то есть сами несут ответственность за себя. На самом деле это совсем не так. И у козлят, и у тех, кто с ними нянчится, локус контроля внешний, иначе бы у них не возникало таких больших проблем.
Внутренний локус контроля – это центр личности, ее точка сборки. Внутренний центр контроля не появляется сам по себе, а формируется в процессе интеграции личности. Чтобы легче было понять, представьте себе экономическую модель, например, компанию, которая работает эффективно. У такой компании будет центрированная структура – согласие и единство на уровне руководства, но достаточно свободы, мотивации и ответственности на производственных уровнях и между всеми уровнями будут хорошо налаженные связи, а главное, такая компания будет вписана во внешнюю среду, условно – в рынок, на максимально выгодных условиях (выгодных для себя, что важно для ее процветания сейчас, выгодных для других, что важно для ее процветания в будущем). Примерно так выглядит интегрированная личность, поэтому бесполезно спрашивать, как сменить внешний локус контроля на внутренний или искать причины его в самом раннем детстве, когда личность еще разобрана на части и зависима. Внутренний локус развивается одновременно с развитием самостоятельности, формируется в процессе взросления личности, а не рождается сам по себе.
Внешний локус контроля означает, что внутри личности единого центра нет, ее части совсем никак не связаны, конфликтуют между собой, воруют друг у друга энергию, продают свои ресурсы или отказываются их добывать, вместо того, чтобы экологично использовать их и наращивать производство. В силу плохой внутренней организации личность не находит внутри себя той силы, которая могла бы обеспечить ей жизнь, и ищет эту силу извне. В зависимости от уровня эгоцентризма у такой личности два пути: тянуть энергию у других (отнимать или вымогать) или отдать себя в рабство, сдать свою территорию. Так мы получаем два основных типа людей с внешним локусом контроля : инфантила и его слугу.
Многие думают, что взрослый инфантил может забраться на шею интегрированной личности, но это технически невозможно. Интегрированная личность как процветающая компания, хотя и честно платит налоги и охотно участвует в благотворительности, но никогда не становится чьим-то ресурсным придатком или пассивным рабом, поскольку это означало бы конец ее процветания. Процветание основано на принципе активного обмена продукцией (не ресурсами!) с окружающим миром, поэтому интегрированная личность делает другим людям благо, вовлекая их в активный обмен, понуждая их создавать собственную продукцию, а значит, помогая тем самым организации их собственной активной и центрированной структуры с их внутренним локусом контроля.
Изредка мне поступают вопросы, почему я писала раньше про каннибалов и защищала жертв, а теперь пишу про ответственность жертв и про то, как опасно видеть кругом злодеев, как важно устанавливать с миром дружественные связи. Дело в том, что раньше я писала для альтруистов с внешним локусом контроля, поскольку симпатизировала им и чаще таких встречала. Мне казалось, что эгоисты с внешним локусом контроля («каннибалы» и им подобные) меняться не будут, а вот альтруистам можно помочь сменить локус, если рассказать, чем им это грозит и как опасно для них слияние. Однако в течение нескольких лет я с большой грустью убедилась, что эгоистов среди читающих больше, чем альтруистов (или они намного заметней и требовательнее), а главное - альтруисты со внешним локусом контроля очень легко(!) превращаются в эгоистов с внешним локусом, то есть альтруизм на эгоизм сменить просто, достаточно лишь испугаться и обозлиться на «каннибалов», а вот внешний локус на внутренний сменить очень сложно, для этого требуется работа и развитие личности. Как в сказке про вампиров, укушенные ими сами становятся такими же (если не меняют локус). Многие осознавшие себя жертвами хотят мстить и быть насильниками. Поэтому в новых текстах я обращаю основное внимание на разорительность ненависти и недопустимость вражды. Для озлобленного на мир эгоиста никакая интеграция и внутренний локус невозможны! Сначала должна пройти ненависть и только потом может начаться интеграция. Что касается добрых альтруистов со внешним локусом контроля, на мой взгляд, они многократно симпатичнее эгоистов, но тоже не могут быть образцами для подражания и тем более не являются ангелами.
Не случайно в сказках про волка и козлят голодный инфантил всегда встречает хищника. У него совершенно нет шанса встретить однажды молочную реку с кисельными берегами и убедиться в том, что мир не так уж зол. Именно на это надеются все те, кто помогают инфантильным людям: мечтают наполнить их черную дыру своей любовью и помочь обрести доверие к миру, подставляя плечо. Почему же этого не происходит? Почему вся любовь и все тепло утекают в дыру, а претензий становится только больше и больше, пока не наступает ненависть?
Это закон гомеостаза. Чем больше извне поступает чего-то, тем меньше вырабатывается изнутри. Если перед вами – маленький ребенок, любви и заботы ему можно давать много, но и с ребенком необходимо соизмерять уровень опеки и его самостоятельности. Если что-то он уже может делать сам, нельзя это делать за него. Всем известно, какие слезы бывают у трехлетнего ребенка, которому не дают делать самостоятельно то, что он пытается, пусть и плохо. Слезы бывают не у всех, а лишь у тех детей, которые болезненно реагируют в этот период на посягательство на свое Я, пока еще очень хрупкое. Но даже те дети, которые реагируют не болезненно, тоже имеют свое хрупкое Я, пусть и согласны его уступить взрослым из-за любви или тревоги. Но Я ребенка это ценность и необходимо проявлять уважение к ней. Нельзя все делать за человека, поскольку это означает презрение к его личности. За этим может стоять огромная любовь и страх за него, готовность жертвовать собой ради него, но это любовь к объекту (пусть и к самому дорогому в мире), а не уважение к субъекту, а отношения с личностью, даже маленькой, должны включать то и другое. И чем взрослее личность, тем больше уважения к ней требуется, помимо объектной любви.
Поразительно, что в отношениях взрослого инфантила с его опекуном-спасителем одновременно разыгрываются две разные сказки, как две параллельные мистерии. Кажется, что эти сказки даже не пересекаются, но на самом деле это не так. Инфантил живет в сказке про волка и козлят, а опекун – в сказке про царевича и серого волка. Пересечение двух разных сказок заметит всякий: и там, и там фигурирует волк. Каким же образом добрый спасатель может выступать в роли хищника?
Все дело в том, что такой спасатель, каким бы добрым он ни был, спасает не личность человека, не его самостоятельность (самостоятельность обеспечить извне нельзя), не его чувство собственной силы и достоинства, не его Я, а его объектную сущность (тело и эмоции). Он искренне любит его, он эмоционально кормит его с ложки, он дает ему тепло и даже деньги, но при этом игнорирует его личность как факт. То есть он не против личности и, возможно, надеется, что эта личность где-то есть, например, отдыхает неподалеку и набирается сил, пока опекой тела физического и эмоционального данного человека занимается другой. Скорее же всего он ничего не думает, руководствуясь просто сочувствием, но в этом сочувствии нет места уважению чужой личности, иначе он намного больше пекся бы о ее самостоятельности. Именно за это спасатель и страдает, а страдает он практически всегда. Козленок какое-то время принимает его за маму-козу, манну небесную без личности, а потом удивленно опознает в нем другую личность, подчиняющую себе его, и начинает ненавидеть. Это как гнев ребенка, у которого взрослый отобрал ложку, чтобы он не вымазал супом стены. Ребенок не мог бы объяснить, откуда в нем появилась злость, ведь процесс обеда пошел эффективней. Так и инфантил, начинающий ненавидеть своего опекуна, не может объяснить, почему тот так сильно его раздражает, почему в нем все больше мерещится высокомерие, почему так хочется опустить его, унизить или потребовать давать больше и больше, заставить доказать свою преданность (если нет уважения). Иногда инфантилу становится страшно и стыдно, если он не законченный эгоист, что он так себя ведет, но окончательно справиться с гневом он не может. И когда спаситель, доведенный выходками инфантила, не выдерживает и позволяет себе защитную агрессию, «ставит на место» и обвиняет в хамстве и неблагодарности, инфантил окончательно утверждается в своем чувстве: перед ним волк, который с помощью белой пушистой шкурки втирался к нему в доверие, а сам изначально хотел сожрать его изнутри и подчинить себе. Это грустная и жестокая трактовка, но ей-богу, нельзя сказать, что она совсем ни на чем не основана. Не так ли?
Сказка, в которой живет опекун и спасатель, имеет другие акценты. Если вы помните сказку про царевича и серого волка, их «дружба», которая больше похожа на рабство волка, начинается с того, что царевич оплакивает косточки съеденного кем-то коня (средства движения, вероятно - социальный лифт), а волк решает, что – виновник он. Чтобы искупить (групповую) вину, волк служит царевичу верой и правдой, царевич в буквальном смысле слова ездит на нем верхом, волк обеспечивает ему все чудеса света: птицу счастья, коня и жену, а потом даже оживляет и возвращает здоровье, убив врагов. За все это волк не получает ничего, кроме, хочется верить, избавления от чувства вины. При этом царевич совсем не слушается и не уважает волка и все делает по-своему, из-за чего волку приходится снова и снова исправлять все ошибки царевича, втягиваясь в новые неприятности. Освобождается волк от добровольного рабства только, исчерпав все капризы царевича до конца. Прощаются они сухо и «навсегда», не желая продолжать «дружбы».
В реальной жизни сказка для спасателя начинается с того, что он встречает страдающего царевича, то есть кого-то, кто вызывает у него приступ сочувствия и чувства вины, в результате которого происходит идентификация. Но разве ненормально испытывать сочувствие? Еще как нормально. Более того, совершенно необходимо, если не хочется превратиться в несчастного козленка из другой сказки. Однако, сочувствие человека с внутренним локусом контроля существенно отличается от сочувствия человека с локусом внешним. Первый, сочувствуя, не испытывает желания встать на колени и подставить спину, поскольку во-первых, не считает причиной несчастий себя, во-вторых, хорошо понимает, что чужая спина личности не поможет, ей нужны свои опоры. Его локус контроля внутренний, а это значит, он очень хорошо видит, где начинается и заканчивается его право влиять, что в его зоне ответственности, а что нет. Чувствовать себя глубоко виноватым перед всеми страдающими за то, что он сам не так страдает, такой человек не будет. Поэтому его сочувствие будет принципиально отличаться от сочувствия альтруиста с внешним локусом контроля, считающего себя ответственным за весь мир, но не чувствующего ответственности за себя и поэтому готового скормить себя (и своих близких нередко тоже). Альтруисты с внешним локусом контроля склонны к слиянию не по причине своего альтруизма, а по причине отсутствия центра. Они легко идентифицируются с другим человеком, и начинают видеть его центром, то есть царевичем, а себя слугой. И именно чувство вины (за которой нередко – гордыня) часто запускает этот процесс. Некто прекрасный, но несправедливо обиженный, вызывает в таких альтруистах желание защитить, стать волком, рвать врагов на части и мчать царевичей на своих спинах за счастьем. Вместо того, чтобы компенсировать только реальный, собственноручно нанесенный вред (если таковой вообще есть), серые волки отдаются в рабство целиком, пытаясь отработать грехи всего мира, из чувства некого "внутреннего долга". При этом ответственности за себя они частенько не несут, не выполняют своего реального долга перед собой, близкими и теми, кто с ними прочно связан взаимными обязательствами. А главное, мир в представлении волков делится на жертв и хищников, и к последним они иногда с ужасом относят себя, испытывая раскаяние и вину. Именно это деление - основной и главный признак внешнего локуса контроля, что в случае волков (альтруистов), что в случае козлят (эгоистов).
О практической пользе, которую можно почерпнуть из двух сказок про волков для работы над своим локусом контроля, в следующей серии.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
Comments for this post were locked by the author